Мосты

Эффективность новых мер ВТО, направленных на регулирование рыбного промысла, зависит не только от их материальных и процессуальных норм, но и от правовой формы нового механизма. Должно ли это быть многостороннее соглашение, решение министров или иная форма, закрепляющая обязанности членов ВТО? Авторы этой статьи исследуют возможные варианты и оценивают их преимущества и недостатки. 

Текущие переговоры по субсидиям для рыбного промысла вытекают из Гонконгской декларации министров, в которой отмечалась широкая поддержка членами ВТО идеи «усиления мер регулирования субсидий в сфере рыболовного промысла, в том числе посредством запрещения определенных форм таких субсидий, способствующих избытку рыбопромысловых мощностей и перелову».[1] В декларации также говорилось о том, что такие меры регулирования должны иметь форму приложений к Соглашению по субсидиям и компенсационным мерам (ССКМ).[2]

Текущие переговоры получили новый стимул благодаря Целям устойчивого развития ООН (ЦУР), в частности ЦУР № 14.6, которая предписывает к 2020 г. «запретить некоторые формы субсидий для рыбного промысла, содействующие созданию чрезмерных мощностей и перелову, отменить субсидии, содействующие незаконному, несообщаемому и нерегулируемому рыбному промыслу, и воздерживаться от введения новых таких субсидий, признавая, что надлежащее и эффективное применение специального и дифференцированного режима в отношении развивающихся и наименее развитых стран должно быть неотъемлемой частью переговоров по вопросу о субсидировании рыбного промысла, которые ведутся в рамках Всемирной торговой организации».

Текст председателя 2007 г. и последующие предложения членов ВТО содержали несколько существенных вариантов регулирования субсидий для рыболовного промысла. Они сосредоточены на запрете определенных субсидий (в соответствии с ССКМ), негативно влияющих на рыбный промысел. Поскольку причина запрета определенных субсидий для рыбного промысла не указывается в тексте ССКМ, предполагаемые меры регулирования направлены на запрет субсидий, которые в противном случае не будут запрещены или не будут требовать принятия мер в соответствии с данным соглашением. Также важно отметить предложенные исключения из потенциальных запретов и действующих мер регулирования в рамках ССКМ. Таким образом, существует сильная взаимосвязь между предложенными мерами регулирования и текстом ССКМ. Однако автономный юридически обязательный текст, имеющий статус многостороннего соглашения ВТО или нового приложения к ССКМ, не является единственным возможным форматом для установления новых правил.

В данной статье анализируются различные правовые варианты для имплементации мер регулирования ВТО, направленных на снижение субсидий для рыбного промысла. Существуют четыре основных формы соглашения по рыбному промыслу, которые могут рассмотреть члены ВТО: 

(i)              принятие нового отдельного многостороннего соглашения;

(ii)             принятие решения на Министерской конференции ВТО;

(iii)            установление индивидуальных обязательств в приложениях к ГАТТ 1994 года;

(iv)            принятие нового плюрилатерального соглашения в ВТО.

Данные сценарии отличаются с точки зрения их принятия, обязательности юридического текста, в том числе правоприменения при разрешении споров, а также политической реализуемости.

1.      Принятие нового отдельного многостороннего соглашения

Первый сценарий подразумевает принятие автономного многостороннего соглашения по субсидиям для рыбного промысла, применение которого осуществлялось бы с помощью механизма разрешения споров ВТО.

Существуют два варианта подписания такого соглашения. Одно из них могло бы быть приложением и, следовательно, частью ССКМ (Вариант А). Второй вариант предусматривает подписание нового соглашения по торговле товарами, которое наряду с ССКМ входило бы в состав приложения 1А Соглашения об учреждении ВТО (Вариант Б). Автономное приложение к ССКМ следовало бы модели дополнения к ТРИПС 2017 года, а новое многостороннее соглашение по торговле товарами – модели Соглашения по упрощению процедур торговли 2017 года.

Вариант А обладает структурными преимуществами, а также преимуществами системы разрешения споров в том смысле, что средства защиты от невыполнения соглашения были бы более гибкими в рамках ССКМ. Однако если подойти к процессу создания соглашения творчески, то эти элементы можно было бы включить в автономное соглашение в соответствии с Вариантом Б.

С точки зрения процедуры принятия и политической реализуемости разницы между двумя вариантами нет. Они могут быть достигнуты с помощью формального дополнения Соглашения об учреждении ВТО (и приложений к нему) в соответствии со статьей X:3, требующей для этого поддержки двух третей всех членов ВТО. То, что на это уйдет немного времени, подтверждается Соглашением об упрощении процедур торговли: с момента начала переговоров до его вступления в силу прошло немногим более трех лет. Однако на его подписание может уйти и больше времени, как, например, ушло 14 лет на принятие поправки к Соглашению по ТРИПС, хотя одним из объяснений этой длительной задержки является то, что страны, затягивающие с ратификацией, уже получили выгоду от подобного решения по ТРИПС от 2003 года.

 2.      Принятие решения на Министерской конференции ВТО

В соответствии с данным сценарием члены ВТО приняли бы решение о многосторонних мерах регулирования субсидий для рыбного промысла на Министерской конференции ВТО. Решения Министерской конференции бывают разных видов и включают авторитетное толкование ССКМ (Вариант В1), положение об освобождении от действующих обязательств (Вариант В2) и общее решение Министерской конференции в соответствии со статьей IV:1 Соглашения об учреждении ВТО (Вариант В3). Еще один аналогичный вариант – это декларация министров (Вариант В4).

Учитывая содержание предложений, которые подразумевают создание новых обязанностей, нет смысла принимать положение об освобождении от действующих обязательств (Вариант В2). Авторитетное толкование (Вариант В1), решение министров (Вариант В3) и декларацию министров (В4) также нельзя использовать для создания новых обязательств. В такой ситуации нужен компромисс между юридической эффективностью и политической реализуемостью этих вариантов. Однако они могут использоваться последовательно для внесения формальных поправок в Соглашение об учреждении ВТО. В частности, решение или декларация министров имели бы значимость в качестве политического обязательства инициировать правовое изменение на односторонней основе (как в случае с Соглашением по информационным технологиям или Решением по экспортной конкуренции, принятым в Найроби в 2015 г.) либо создать рамки для будущей обязательной формальной поправки (как в случае с Дохийской декларацией по Соглашению по ТРИПС и здравоохранению от 2001 года). Эти два инструмента также с высокой вероятностью могли бы использоваться для отказа от права на использование механизма разрешения споров.

3.      Установление индивидуальных обязательств в приложениях к ГАТТ 1994

Данный сценарий предполагает, что новые индивидуальные обязательства членов ВТО будут включены в перечни тарифных обязательств, являющиеся приложением к ГАТТ 1994 (Вариант Г).  Меры регулирования обрели бы форму индивидуальных, перечисленных в приложении обязательств, которые могли бы быть односторонними или многосторонними (например, Декларация министров 1996 года о торговле продукцией информационных технологий или Решение министров по экспортной конкуренции, принятое в Найроби в 2015 году).

Что касается одностороннего варианта, то твердые обязательства членов ВТО по запрету рыбного промысла могли бы быть условными, то есть иметь исключения из их сферы действия. Данные обязательства могли бы также быть введены в силу в соответствии с ГАТТ 1994, хотя это облекло бы их в форму отмены уступок или иных обязательств в рамках ВТО, рассчитанных в соответствии с эффектом влияния незаконных субсидий на торговлю. С учетом того, что новые меры регулирования запрещают субсидии для рыбного промысла независимо от их влияния на торговлю, такой результат является менее желательным. Еще один возможный недостаток этого варианта касается взаимности. Потребуется протокол или иной способ, гарантирующий, что обязательства членов ВТО вступят в силу одновременно.

4.      Принятие нового плюрилатерального соглашения в ВТО

В соответствии с данным сценарием члены ВТО создали бы новые меры регулирования субсидий для рыбного промысла посредством принятия нового плюрилатерального соглашения (такого как Соглашение по правительственным закупкам) в рамках ВТО (Вариант Д). Для вступления в силу плюрилатерального соглашения по субсидиям для рыбного промысла потребуется консенсус, и хотя другие члены ВТО могут пользоваться преимуществами участников реформы субсидий, само соглашение имело бы силу только для его участников.

5.      Выводы

Наше исследование показывает наличие для членов ВТО ряда вариантов подходящего формата, чтобы оформить новые правила по субсидиям для рыбного промысла. Варианты, рассматриваемые в настоящей статье, имеют различные преимущества и требуют компромиссов. Они также обладают политической реализуемостью и целесообразностью. Члены ВТО, желающие достичь эффективного результата, должны стремиться к подписанию обязательного многостороннего соглашения, предпочтительно в виде приложения к ССКМ (как наиболее часто предлагаемого), или, в случае творческого подхода к его составлению, автономного многостороннего соглашения по торговле товарами. Однако работу по тем же мерам регулирования можно также начать с декларации или решения министров, которое могло бы получить большую юридическую обязательность на позднем этапе посредством взятия на себя индивидуальных обязательств (в нужной последовательности для сохранения взаимности) или подписания последующего многостороннего соглашения.

Эта статья подготовлена на основе исследования Лорана Бартеля и Тибисай Морганди “Options for the Legal Form of a WTO Agreement on Fisheries Subsidies”, опубликованного Международным центром по торговле и устойчивому развитию в ноябре 2017 года. 

Лоран Бартель – Доктор наук, доцент кафедры международного права и член научного общества колледжа Тринити Холл Кембриджского университета

Тибисай Морганди – Доктор наук, научный сотрудник Кембриджского университета